О, у вас есть парикмахерская?

- К вам кто чаще приходит, - задал он встречный вопрос хозяевам приюта, - мужчины или женщины?

Услышав от координаторов, что, как правило, до 90 процентов российских бездомных - мужчины, гость вскинул брови.

- Чаще просятся на обогрев москвичи или приезжие? - деловито приступил к расспросам гость.

- Для москвичей у нас есть государственный приют, - объясняет координатор “Ангара” Роман Скоросов, - этот, церковный, для всех. Чаще сюда приходят те, кто попал трудную ситуацию - избили, ограбили, украли документы и людям не на что купить билет домой. Бывают иностранцы. Или наоборот, ехали за успехом в мегаполис и стыдно возвращаться ни с чем. Идут к нам, чтобы зацепиться за новую работу в Москве. Мы же цель видим не в том, чтобы дать приют, а стараемся людей вернуть в общество.

- А как часто возвращаются те, кто уже приходил? - не сдается Ральф Виланд.

Бездомный - это зависимость, как алкогольная, которую надо лечить ресоциализацией - заново учить работать, держать ложку в руке, спать на простынях...

- Из 30 тысяч бездомных, тех, кто к нам обращался, 15 тысяч возвращаются не раз, и не два, и не три, - отвечает Роман Скоросов. - За десять с лишним лет работы мы привыкли к тому, что бездомный - это болезнь, зависимость, как алкогольная, которую надо лечить ресоциализацией - заново учить работать, держать ложку в руке, спать на простынях...

- Почти как у нас, простите, что перебиваю, - извиняется Ральф Виланд, - в Берлине. Я потому к вам и попросился в гости, что подозреваю: рост числа бездомных, особенно в мегаполисах, - это общая проблема. Она разрастается. У нас, например, есть “сознательные” бездомные, их небольшой рост наблюдается среди жителей Берлина. Их устраивает жизнь на улице. Такие приюты, как ваш, они оценивают как норму. Еще могут и возмущаться: "Почему так мало?"

На что Роман Скоросов предлагает гостю пройти в каркасную палатку с обогревом. Там люди читают газеты, пьют чай с баранками, смотрят в окно или телевизор. Рядом с ними вагончик-медпункт, душевая, где любой желающий может помыться, склад одежды от благотворителей, где можно обновить гардероб, и несколько стиральных машин.

- Всех пускаете? - не менее заинтересованно, чем глава парламента, спрашивают координаторы таких же приютов в Берлине.

- Всех, если люди адекватные, - отвечает Роман Скоросов, - но с 10 утра и до 18 вечера. Без права ночевки.

Немцы находят в этом отличие от Берлина, куда “Ангар спасения” несколько лет назад ездил перенимать опыт. А теперь Скоросов делится опытом. Он объясняет, что, отказывая в ночлеге, “Ангар спасения” таким образом избавляется от проходимцев и подвигает людей к поискам жилья и работы. Подработку, например, у фермеров или на стройке, “Ангар” предлагает всем. Чтобы получить квалифицированную работу, предлагается пройти ту самую социализацию - кому-то курсы обучения, кому-то прижиться в ночлежке, кому-то восстановить документы и профессиональные навыки...

- О, у вас есть парикмахерская? - удивляются гости из Германии. - Неожиданно.

Они объясняют удивление наличием в приюте дорогой, "почти элитной" услуги. На нее в Берлине принято зарабатывать самостоятельно.

- В целом работа похожа на нашу, - делится впечатлением от увиденного Ральф Виланд. - Как и у нас, растущее благополучие не должно обманывать. Иногда его цена - выпадение из жизни целой группы людей, которые это благополучие создавали. Почему и кто выбирает бездомность? Почему она растет в мегаполисах? Ответы на эти вопросы легче искать вместе. Их не дают, но приоткрывают суть проблемы такие приюты, как “Ангар спасения”. Он учит относиться к бездомным с уважением, не как к изгоям.